«Ночью ты всегда дома». Журналист Олег Груздилович написал, почему заключенные не любят утро
Журналист Свободы Олег Груздилович продолжает свои сообщения из «Володарки», СИЗО №1 Минска. В новых письмах к жене Марьяне он подробно рассказал, как устраивают завтрак, что самое ценное в прогулках и почему узники так не любят утро.
«Компания-терпеть можно»
Олег остается в той же камере, куда его на «Володарке « изначально заселили. То, что не нужно переезжать, в тюрьме обычно принимают за хорошее. Из минусов-в камере нет телевизора, к тому же среди сокамерников стало больше курильщиков, но курят они возле туалета, где отдельная вытяжка, поэтому дым мешает меньше.
«Компания —терпеть можно. Ты сама сравнивала с космическим кораблем, где должны применяться разные характеры, привычки, ценности и интересы», — написал узник жене.
Спит Олег на худом матрасе, поэтому подстилает на кровать почти все одежду, и «бока утром уже не так болят».
«Пробуждение-это возвращение в действительность»
Журналист называет утро квинтэссенцией нахождения в тюрьме.
«Представь, в первое утро здесь, а это было уже 25-го, я просыпаюсь, говорю всем «Доброе утро». Еще вчера все были такие говорливые, шутили, а здесь в ответ — тишина. Все смурные, даже злые, делают замечания, не сдерживают некоторых эмоций, которых днем не видно. Что такое?
Теперь понимаю, почему так. Ночью ты спишь или не спишь, но в мыслях ты всегда дома. А в некоторых снах как будто реальна дома или на свободе, видишь родные лица, разговариваешь с ними, даже касаешься. НО со звонком на подъем эта иллюзия мгновенно разрушается, и чтобы пережить этот переход, трансформацию, нужно время.
Плюс будущее здесь светит всем разное. Есть ребята по 328 («наркотическая статья»), которым светит 10 и более лет, и ясно, что для них пробуждение — это возвращение в такую реальность, которой не позавидуешь, да и другим не сладко», — объяснил Олег, почему в тюрьме не любят утро.
«Некоторые кашу не едят, сразу ее в унитаз»
Однако спасает то, что утро пробегает очень быстро. В 6 часов подъем, стирка, зарядка. Потом приносят белый и черный хлеб, мешочек с сахаром, а потом кашу с чаем.
«Но большинство чай или кофе заваривают свой. Некоторые и кашу не едят, сразу ее в унитаз, а в миске заваривают свое, чаще быстрорастворимую гречку. Достают из окна общие вкусности: сало, колбасу, сыр, из-под стола — «общак»: хлеб, печенье, и начинается завтрак. Так где-то до 7 утра», — рассказывает политзаключенный.
Потом кто-то еще моется, а дежурный убирает камеры. Остальные в это время сидят на кроватях и читают, кто-то досыпает, хотя это запрещено и можно получить выговор. Три выговора — карцер.
В 8 часов проверка, приходит корпусный дежурный. Если что-то не в порядке, тоже можно получить выговор.
«Как видишь белый свет, чувствуешь себя почти как на свободе»
«А потом слышим из коридора: «Гулять! Одеваемся!», — продолжает Олег.
Часовая прогулка может начаться в 9 часов или позже, или после обеда. Во дворе много голубей и серых ворон.
«Когда нас ведут на прогулку, то в одном месте выходим во двор на пять секунд, и там голуби под окнами с решеткой. Видимо, заключенные им что-то выбрасывают. Бывает, гуляем, череда галок или ворон летит, даже видно через решетку над головой», — продолжает репортаж из тюрьмы корреспондент.
Из своей камеры они не могут кормить птиц, так как не позволяет конструкция окна.
«Я бы до вечера гулял. Когда видишь белый свет, чувствуешь себя почти как на свободе, и потом день взаперти уже не так тяжело переносится. Когда ведут обратно в камеру, еще раз выводят на свет, — тогда прощаюсь с днем, хотя он еще не прошел. Но больше света не увидим до следующего дня», — пишет Олег.
«Больше не нужно бояться»
«Как приходим с прогулки — кофе, сладости, больше шуток, рассказов, людей уже не узнать, снова доброжелательны», — передает настроения в камере журналист.
Среди занятий — вызовы в «кабинет»: к следователям, адвокатам, на суды. Тогда в камере появляется больше новостей, событий, «движа».
«Но по большому счету это если и можно назвать жизнью, то очень морально тяжелой. Ведь люди не знают своей судьбы, а тщетные чаяния их только мучают», — подытоживает заключенный.
Он узнает новости из газеты «Белорусы и рынок», например, о приговоре журналисту Александру Ивулину, о том, что Литва перестала пропускать калийную продукцию. Олег признался жене, что ждал третьего задержания. А когда его забрали, почувствовал облегчение, так как «больше не надо бояться».
Преследование Олега Груздиловича
16 июля 2021 года силовики прибыли в минский офис Радио Свобода, вырвали камеры видеонаблюдения на этаже, выломали три двери в офисе. Конфисковали технику. С обыском пришли к Олегу Груздиловичу, которого в позапрошлом году лишили аккредитации МИД Беларуси. Его задержали и наказали арестом на 10 суток. Никаких обвинений тогда не предъявили.
Олега Груздиловича задержали повторно 23 декабря и заменили ему меру пресечения с обязательства явки на содержание под стражей, перевели в СИЗО №1 Минска на улице Володарского. 28 декабря прошел первый допрос. Следователи предъявили ему обвинение по статье 342 Уголовного кодекса — организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, либо активное участие в них.
Фактически дело завели за освещение Олегом Груздиловичем одного из маршей протеста в 2020 году, когда он был лишен аккредитации МИД Беларуси и работал как внештатный корреспондент «Народной Воли», имел редакционное задание. За это он в 2020 году отбыл административный арест.
За решеткой сейчас также консультант Радио Свобода Игорь Лосик, осужденный на 15 лет, и журналист Свободы Андрей Кузнечик, на которого завели уголовное дело.
Комментарии